Гйоран вприпрыжку несся к любимой кофейне. Солнце высвечивало прыгающую среди серой людской массы блондинистую макушку и улыбку от уха до уха. Взрослый дядька, думали многие, а с такой глупой миной шагает среди нас, как же так? Впрочем, Линдстрому было глубоко навалить на мысли и мнение окружающих, тем более что ни того, ни другого он не читал. Очередная большая поставка и почти моментально раскупленная - что могло принести хозяину табачной лавчонки больше радости? Ну разве что бесплатный абонемент в ночной клуб на год? Хотя, вопрос весьма спорный.
Итак, солнце было всё еще высоко, а счастливый кучи денег на сегодняшний вечер блондин как раз закончил свой путь у дверей кофейни. Ооо, сколько раз, будучи еще студентом. Он прогуливал тут зачеты, чтобы потом сдать их вне очереди и со своими собственными правилами. А сколько свиданий он тут назначал?
"Такое чувство, что тебе уже за сорокет. Закрой хавалку и вперед,  пончики не ждут", - с такими мыслями парень распахнул стеклянную дверь и вошел в помещение, с порога всматриваясь в витрину, там было явно что-то вкусное и явно для него. Помахав знакомому продавцу, Йогурт прошел навстречу Бобу. Или Джону. Ну или как там его, мозг не уловил.
- Мне вот эти, с вишней. Новые, дааа? Вкусные? Вкусные, - провел сам с собой краткий монолог табачник, после чего ослепительно улыбнулся кондитеру, как раз зачем-то выходившему из кухни. Нет, ну должны же быть в этой жизни люди, с которыми он не спал и которых просто уважает, правильно?
- И еще каппучино. Двойной. С шоколадом. И с сиропом. Нет, без корицы, мог бы уже запомнить, - беззлобно проворчав, Линдстром сразу оплатил свой заказ и отошел на два шага в сторону, ожидая готовности и одновременно рассматривая посетителей, парочка бы привлекла его внимание, например в клубе, один вполне мог бы стать посетителем его скромной лавочки, еще двое вообще никак не вписывались в мироощущение Гйорана, тонкая душевная организация которого его едва не треснула от вида "хохломы" на голове панков.
"Буэ, безвкусица какая", - повернувшись спиной к аудитории, он поблагодарил безымянного приятеля за стойкой, взял свой поднос и направился к любимому месту за стойкой у окошка, которое, как и обычно, пустовало, словно бы ожидая своего постоянного посетителя.